Оба знаковых события, характеризующие современное состояние западной цивилизации, произошли в Германии - родоначальнице современного технологического империализма.
Первое событие - это почти двухлетняя чехарда вокруг принятия нового иммиграционного закона. Основополагающий принцип этого закона - субъективный вывод бундестага двухлетней давности о том, что Германия дальше развиваться не сможет без широкомасштабного импорта высококвалифицированных ученых. Поэтому новый иммиграционный закон должен сделать Германию более открытой для притока специалистов из развивающихся государств. Признание не только знаковое, но и довольно странное. Германия, лидер в области высоких технологий на протяжении последних трех веков, вдруг в открытую признается в том, что для дальнейшего технического прогресса ей своего ума не хватит, надо заняться «охотой за мозгами» в отстающих государствах.
Помнится, к середине 20 века все было иначе: Германия, как и большинство западноевропейских государств, нуждалась в импорте чернорабочих, в то время как десятки тысяч ученых из Западной Европы эмигрировали в Канаду, США, Австралию. Речь шла о перепроизводстве высококвалифицированных специалистов. Теперь все изменилось, простые арбайтеры-чернорабочие больше не нужны, своих хватает. А вот в ученых и специалистах страна испытывает дефицит, грозящий из-за технологического отставания спадом производства. В чем причина такого резкого поворота на рынке труда? Причин, конечно, много, но главных из них, на мой взгляд, всего две.
Причина первая - низкая, по сравнению с чернорабочими, оплата высококвалифицированного труда.
К примеру, в начале семидесятых годов 20 века в той же Германии - техничка, работающая в ночную смену в родильном доме два раза в неделю, получала примерно такую же зарплату, как высококвалифицированный компьютерщик-программист.
Допустим, что эти работы одинаково трудны, нужны обществу и поэтому должны быть одинаково оплачены. У компьютерщика-программиста остается неоплаченным весь предварительный труд. Высококвалифицированным специалистом он стал в 30-40 лет. Весь предыдущий период был посвящен учебе. Лучшие годы жизни ушли на приобретение высокой квалификации. При таком положении дел стало очевидным, что лучше быть простым чернорабочим.
И немецкие парни не стали суетиться. Они предпочли радости повседневной жизни (спорт, туризм и другие развлечения) долголетнему повседневному труду для приобретения высокой квалификации. Дело еще в том, что у простых тружеников есть одно неоспоримое преимущество - они более свободны. Высокая же квалификация требует полной отдачи - как духовной, так и физической. Словом, начиная с конца восьмидесятых годов в высокоразвитых странах Запада стало крайне невыгодно и непрестижно быть высококвалифицированным специалистом.
Вторая, не менее важная причина, почему парни высокоразвитых государств не хотят заниматься наукой и приобретать высокие квалификации, заложена в самой структуре современного общества, основной характеристикой которого является стремление к постоянному снижению доли физического труда.
Как известно люди, народы, цивилизации, отдавая предпочтение интеллектуальной деятельности, очень скоро теряют жизненный потенциал. Теряя жизненную силу в процессе продолжительного безделья, они становятся все менее способными для духовного производства - то есть для достижения ощутимых результатов в области современных высоких технологий.
Очевидно, Германия, равно как и другие высокоразвитые государства Запада, на протяжении многовекового интенсивного развития технологического прогресса в процессе постоянного снижения доли физического труда как единственного источника духовности, здоровья нации, израсходовала свои биоресурсы и теперь нуждается в омолаживании арийской крови. В этом убеждены все.
Расхождения начинаются по вопросам - кому отдавать предпочтение: арбайтерам с юго-востока (туркам, арабам и другим парням, не имеющим ни образования, ни высокой квалификации) - пусть они омолаживают пришедшую в упадок породу, как это уже было в начале шестидесятых годов прошлого века, или же следует закрыть перед ними границы на замок и пропускать только высококвалифицированных ученых. Дилемма не из простых, потому что сытые, обутые и одетые бюргеры заниматься наукой не только не могут, но и не хотят. А импорт мозгов из отстающих государств - это капля в море. Кроме того, решение временное. Рано или поздно отстающие государства очнутся и поймут, что им невыгодно готовить высококвалифицированных специалистов за так, будут требовать своей доли для покрытия расходов. Торговля мозгами приобретет рыночный характер. Мозги будут продавать по их реальной стоимости.
Еще одно знаковое событие произошло в столице современной Германии - Берлине. Речь идет о двухсоттысячной демонстрации гомосексуалистов и лесбиянок, по своей масштабности и красочности напоминающей первомайские шествия трудящихся во времена существования ГДР.
Дело не в том, что ни те, ни другие не плодят умов. В обоих явлениях одна социально историческая причина, следовательно, их можно подвести к общему знаменателю.
Речь идет о рецессии либидо - утраты жизненной энергии - той самой энергии, которая, на протяжении многих веков была главным источником высокой интеллектуальной активности человека. Собственно либидо (сексуальная потенция) при благоприятных обстоятельствах может трансформироваться в любой другой вид как физической, так и духовной активности - поэзию, искусство, науку, спорт. Причем чем выше достижения личности в любой из этих отраслей, тем слабее её сексуальная потенция. Среди великих ученых настоящих ловеласов не бывает. Все они, в той или иной степени, страдают сексуальной импотенцией, становятся на скользкую дорогу гомосексуализма.
Вспомним в этой связи Шекспира, Леонардо да Винчи, Чайковского, Македонского и других корифеев мировой науки и искусства. Многие из них, исчерпав свое либидо в научной, художественой, военной деятельности меняли свою сексуальную ориентацию.
Первоначально гомосексуализм был участью избранных титанов человеческой мысли, движущих историю. Вряд ли во времена Шекспира можно было устроить многотысячную демонстрацию гомиков наподобие той, что в начале нового тысячелетия прошла в Берлине. Однако наука, образование, ставшие общим достоянием народа, сделали свое черное дело. Число гомосексуалистов стало увеличиваться прямопропорционально росту образованности нации. Собственно сексуальная рецессия (сокращение плодовитости) - явление вполне закономерное. Слабо защищенные виды животных отличаются высоким уровнем размножения и наоборот.
Человек, как слабо защищенное существо, на протяжении многих тысячелетий находился на грани вымирания. И защищался он относительно высоким уровнем плодовитости. Затем, после изменения типа поведения и целого ряда великих по тем временам открытий, таких, как верховая езда на домашней лошади, сделали его менее уязвимым. Высокая популяция, как единственный способ выживания, отходит на второй план.
Вооруженный палкой человек становится самым сильным. Появляется избыток невостребованного (для выживания) либидо. И этот избыток становится основой основ развития разумного начала.
Однако использование либидо не по прямому назначению размножения дает только временные положительные результаты. Ну, скажем, посвятить всю свою жизнь поэзии и писать хорошие стихи можно только в первом поколении. Быть великим поэтом в десятом поколении династии поэтов невозможно, ибо, как справедливо заметили древние греки, - дети всегда хуже великих отцов. Имеется в виду рецессия либидо, растраты биоресурсов не по назначению.
В истории развития мировой цивилизации золотой период характеризовался избытком либидо, созданного в предыдущем периоде борьбы за выживание. Это был период великих научных открытий, технологического прогресса, искусства, духовности. Теперь, по всей видимости, этот золотой период близок к завершению, прежде всего в высокоразвитых странах Запада.
Национальное либидо, скажем, в той же Германии, приближается к новым нормативам. Мужчина способен оплодотворить столько женщин, сколько необходимо для выживания нации, а это в несколько тысяч раз меньше, чем было раньше в переходном периоде - от джунглей к современной цивилизации.
Раньше, на рассвете цивилизации человек мог оплодотворить в течение жизни 5 и более тысяч женщин, в то время, как более защищенный бык всего 300 коров. Эта разница в либидо двух видов стала основным источником развития интеллекта.
Теперь рецессия либидо до естественных нормативов выживания в обязательном порядке привела к спаду духовности - снижению интеллектуальной активности обществ, равно как и к многочисленным переменам в психологической конституции личности. Современный гомосексуалист мало чем похож на средневекового рыцаря, первооткрывателя новых земель, неутомимого изобретателя новых достижений науки, основоположника технического прогресса. Он занят поиском сексуальных партнеров, которые смогли бы вернуть ему хоть небольшую долю утраченного либидо, зажечь в его сознании потухающий свет разума.
Вот, собственно, какие проблемы поставила сама жизнь перед современной гармонией, которая на протяжении всего второго тысячелетия была светилом мировой науки - неустанным поставщиком высококвалифицированных умов. Берлинский парад гомосексуалистов и лесбиянок является наглядным подтверждением того обстоятельства, что лимит исчерпан. Сытые, материально обеспеченные бюргеры, равно как и их коллеги из других высокоразвитых стран, заняты поиском сексуальных партнеров - молодых парней, способных вернуть им хоть какую-то частичку утраченного либидо. Они требуют для себя полной свободы действий. При таких обстоятельствах немецкое правительство, в чьей среде немало участников берлинского парада, вынуждено заняться импортом умов из тех отстающих стран, где рецессии либидо не достигают такого уровня.
Бранко АРСЕНИЕВИЧ