Серия 1. И целого мира мало?!
Современный мир полон вызовов, опасностей и страхов. Как раньше люди жили в ожидании неминуемого конца света, так сейчас граждане цивилизованного мира гонят от себя призрак Большого КОЛЛАПСА, который может принять любой облик: глобальной экологической катастрофы, обвала мирового фондового рынка, очередной атаки злодеев-террористов, локальной войны, грозящей превратиться в ядерный конфликт. И безопасность не может не стать навязчивой идеей - идефиксом, который получает размер и значение национальной доктрины. Современные параметры такой безопасности первыми определили в США: защита своей территории, народа и образа жизни. Что любопытно, американские стандарты национальной безопасности первым в новейшей России озвучил лидер КПРФ Г. Зюганов. Но и у него на первом плане оказались территория - во-первых, и главным образом и народ - во-вторых, и как бы разумеется. А вот защита национального образа жизни - это тот параметр, что в современной России, к сожалению, все еще не актуализирован в должной мере.
Образ американской жизни - это не только «кока-кола», гамбургеры от «Макдональдса», джинсы, МТV, голливудское кино, Си-Эн-Эн, Белый дом, гуингам, дядя Сэм, рэп и прочий рок (воспринимающийся как цивилизационный Фатум). Это стандарты, параметры, программирующие определенные формы организации политического, экономического, правового и социокультурного пространства человечества, критерии оценок прошлого, настоящего и будущего. Есть даже такая сентенция: «Кто контролирует будущее, тот спокоен за прошлое и уверен в настоящем».
Заложенное в сам английский язык богатство модальностей (все эти «must, may, can, need» и т.д.) помогает адаптации индивида в современном обществе, которое пронизывают разнообразные и многовекторные «потоки неопределенностей». Социологи и культурологи даже придумали благозвучный термин - «фактор амбивалентности», а футурологи в лице своего главного гуру - Олвина Тоффлера окрестили процессом «футурошока». Будущее создается уже сегодня. Задача общества - помочь индивиду адаптироваться к этому Грядущему: «Кто предупрежден - тот защищен».
С этой точки зрения Россия существует совершенно в другой плоскости. Мы как бы зависли между двух наших традиционных модальностей: PAST CONTINIOUS/ПРОШЛЫМ ПРОДОЛЖАЮЩИМСЯ и FUTURE PERFECT/БУДУЩИМ СОВЕРШЕННЫМ, вледствие чего оказались довольно своеобразно приспособлены к существованию в потоке FUTURE-IN-PRESENT/БУДУЩЕГО В НАСТОЯЩЕМ, в рамках которого жить торопится и релакснуть спешит современная технолого-кратическая цивилизация Запада.
И даже в самом главном термине для определения образа будущего рознятся два наших мира - два образа жизни. В России термин «утопия» очень часто вопринимается как синоним несбыточных химер и иллюзий (хотя утопичность - неотъемлемый и важнейший элемент для эффективного существования любой идеологии).
В США в ходу концепт «практопии», подчеркивающий чисто американский, очень практический подход, казалось бы, к виртуальному пространству будущего, отсюда - широчайшее распространение футурологии и фантастики, долго считавшейся у нас лишь «игрой ума» и «рыночной литературой». В доброй половине крупнейших американских университетов среди обязательных дисциплин - курсы научной фантастики (с легкой руки патриарха НФ-литературы Д. Уильямсона). Один из самых авторитетнейших интеллектуальных центров Америки, обслуживающий высший политический истэблишмент и влияющий на выработку стратегических приоритетов внешней и внутренней политики Белого дома, - созданный более полувека назад институт Будущего.
Знаковая фигура здесь П.М.Э. Лайнбаржер, подполковник американской военной разведки, профессор политических наук Гарварда, консультант силовых ведомств США, создатель концепции психологической войны (столь успешно осуществленной против СССР и его союзников по Варшавскому блоку) и одновременно знаменитый писатель-фантаст, творивший под псевдонимом «Кордвайнер Смит». Как люди практичные, американцы достаточно серьезно относятся к профессиональным «пророкам» как в своем отечестве, так и за его пределами. Именно футуроскопика США (фантастика + футурология) позволит лучше понять сущность и нерв коллективных американских фобий и маний в отношении СССР/России...
Фантастическая литература одновременно отражала и подпитывала традиционные страхи и опасения американцев перед демонизированной «империей зла», благодаря существованию которой можно было географически локализовать источник глобальной опасности для ценностей «свободного мира». Футуроскопика США на протяжении десятилетий последовательно индуцировала образ потенциального агрессора из Москвы и виртуально проигрывала модели нападения (или его угрозы) на территорию США. Что закономерно, пик подобных советско-американских конфликтных сценариев приходится на 50-е и 60-е годы - период обострения отношений двух держав. Наиболее показательны здесь вызвавшие заметную общественную реакцию за пределами фэндома читателей НФ-литературы «Не этим августом» (1995) С. Корнблата и «Запретная зона» (1956) П. Фрэнка, «Холм лета: роман о советском завоевании» (1981) и «Переворот» (1984) Г.К. Эдмондсона и М. Котлема, а также близкий по сюжетике и героям к последнему телевизионный сериал «Америка» с К. Кристоферсоном в главной роли организатора движения Сопротивления «советским оккупантам». Даже лысому, остроухому, зеленокожему инопланетянину с обложки изданного в конце 50-х сатирического романа Ф. Брауна «Марсиане, убирайтесь домой» художник придал легко узнаваемые черты Н.С. Хрущева - лидера «конкурирующего» государства, явно побеждавшего в тот период времени в практическом воплощении в жизнь космической фантастики.
Даже жесткую позицию американской стороны по поводу международной космической станции (МКС) и драмы отечественной космической станции «Мир» можно легче понять ( что автоматически вовсе не означает признания) после знакомства с романами «Станция - убийца» (1985) М. Кэйдина, «Секрет конца игры» (1987) Д. Хогана и «Частников» (1985) Б. Бовы, где в первых двух моделируются попытки установления контроля над земной цивилизацией со стороны СССР при помощи КС и даже угрозы превращения «Мира» в орудие атаки на Нью-Йорк, а в последнем нарисована картина всей Солнечной системы под косвенным и прямым диктатом Советского Союза.
Таким образом, получается: чтобы в реальности выигрывать, необходимо заранее проиграть различные модели альтернативного грядущего. «Негативные» сценарии должны быть нейтрализованы. «Позитивные» - оптимизированы, одновременно осуществляется мониторинг футуропроектов противников и союзников. Право ответного удара «империя» оставляет за собой.
Данный механизм начал складываться еще в конце XIX века, когда к США перешел статус цивилизационного лидера. Прежней «владелице морей» - Британской империи был нанесен первоначальный виртуальный удар в виде романа Ф.Р. Стоктона «Великий военный синдикат» (1899), на страницах которого США побеждала Англию и завоевывала главенствующее положение в мире. Книга стала национальным бестселлером и попала в библиотеку Белого дома.
Истоки «атлантизма» и блока НАТО усмотрены в романе С. Ватерлоо «Армаггедон», (тот же 1898), где общемировой конфликт заканчивался утверждением американо-британской гегемонии. Дальше - круче. «Лунная программа» Белого дома была не в последнюю очередь инспирирована насквозь политизированным бестселлером А. Друри «Совет и согласие», который не только получил престижную Пулитцеровскую премию и был экранизирован в Голливуде, но и стал настольной книгой президента Д.Ф. Кеннеди. Тот же А. Друри романом с обязывающим названием «Обещание радости» (1975), описывающим войну между СССР и КНР и миротворческую политику США, наметил столь популярную в новейших отечественных СМИ тему неминуемого конфликта «европеоидов» и «монголоидов» на евразийских просторах.
Наконец, два самых популярных пропагандистских концепта американской политики времен президента Р. Рейгана - «Звездные войны» и «Империя зла» появились благодаря фантастике и фэнтези - знаменитому киноциклу Д. Лукаса и сказочной эпопее Дж. Р.Р. Толкиена. Знаковый штрих - главный кинозлодей «Звездных войн» Дарт Вейдерн не просто «темная» ипостась экс-джедая Аннакина Скайуокера, но искаженная «реинкарнация» Дар Ветра - центрального персонажа лучшей и единственной коммунистической утопии И. Ефремова «Туманность Андромеды».
Перевод имени из одной языковой среды в другую - псевдорусский на «бэйсик-инглиш» - в какой-то степени программировал и обозначение векторности цивилизационных изменений, которые Запад воспринимал как желательные и неизбежные. Можно вспомнить веселый смех кинобомонда Голливуда, когда на последней церемонии вручения премии «Оскар» на экране появился М. Горбачев, объяснявшийся в любви к американскому кино в целом и к ленте Р. Скотта «Гладиатор» - в частности.
А в целом Голливуд гораздо более эффективно, чем ЦРУ, ФБР, АНБ и морская пехота, вместе взятые, выполняет функции универсального глобализатора мира по американским стандартам и лекалам. Пока Голливуд в той или иной мере контролирует более 70% мировой кинопродукции («очаги сопротивления» - Индия, Франция, Китай), Госдепартамент США может спокойно почивать на лаврах «Made in USA». Потому что весь мир смотрит одни и те же «сны» - голливудские блокбастеры. Более 30% американской кинопродукции - фантастика. Просто это именно тот жанр, которому ОСОБЕННО требуется многомиллионные бюджеты, высококлассные специалисты и участие суперзвезд. Кино - это самый зримый и действенный образ прошлого, настоящего и будущего, и этот виртуальный образ и задает образцы реальности. Американцы это поняли и используют на все 100% к.п.д. Американская футуроскопика им строить, жить и наживать доллары помогает. Она используется в создании грядущего глобализированного мира под знаком Рах Аmericana - американской «демоимперии», которая старательно и заботливо культивируется в течение последнего века. Если кто собирается серьезно противостоять данным тенденциям, то бороться с этим лишь в одной плоскости настоящего явно недостаточно.
Необходим массово-завлекательный, понятный миллионам образ ИНОГО будущего, альтернативной (но в принципе достижимой) реальности. Коммунизм в качестве такого массового проекта Грядущего исчерпал себя хотя бы тем, что ассоциируется с прошлым. «Утопия умерла», - не без злорадства заметил А. Ципко, но уже пять лет спустя патетически призвал форсировать поиски новой национальной идеи для России.
Наша общая беда - поиски ведутся в основном на территории ПРОШЛОГО. Где же выход?
Как и положено, на самом интересном месте следует титр:
«Продолжение следует».
Антон СИБИРЦЕВ