Дмитрий Гурьянов родился 2 января 1963 года в Саратове. В Афганистане прослужил офицером-артиллеристом с 1984 по 1986 г. Первые полгода службы провёл на заставе, на трассе Кабул - Баграм, в составе артиллерийской батареи, и здесь состоялось его боевое крещение. В декабре 1984 года один из наших бойцов неожиданно ушёл к «духам». Такое хотя и редко, но случалось: молодые ребята иногда не выдерживали трудностей первого периода службы и переходили к врагам. А потом их приходилось выручать при помощи разведвзвода, зачастую с боем. Так вышло и на этот раз. Возле кишлака, в котором скрывался беглый солдат, завязался бой, и лейтенант Дмитрий Гурьянов, прикрывая разведчиков огнём, выпустил по врагу всего за один час этого боя четыреста шестьдесят (!) снарядов. За эту операцию он был представлен к своей первой награде, которую, однако, получил лишь много времени спустя. А того незадачливого бойца удалось вернуть в дивизию только через год.
После декабря 1985 года Гурьянова сняли с заставы и перевели в 181-ый Кабульский мотострелковый полк в новой должности артиллерийского корректировщика. Три месяца он ходил в опасные боевые рейды вместе с десантниками знаменитой Витебской дивизии (той самой, бойцы которой брали Кабул и дворец Амина в декабре 1979 года), осуществляя огневое прикрытие силами своей батареи. Однажды пришлось отправиться в сторону Джелалабада. Кроме Д. Гурьянова, офицеров в том рейде не было. Пришли в Харбинское ущелье, от которого до Пакистана, прибежища душманов, было всего полтора километра. Обстановка была настолько напряжённой, что поспать лейтенанту Гурьянову удавалось не больше двух часов в сутки: каждое орудие его батареи прикрывало роту мотострелкового полка. Артиллеристы знали: если они позволят себе расслабиться, пехота может потонуть под беспощадным огнём врага. И вот ущелье взорвалось боем: душманы открыли огонь термитными фосфорными снарядами. Это страшное оружие уничтожения (автор этих строк сам едва не погиб от него летом 1985-го на трассе Герат - Кандагар). И тогда батарею Гурьянова перебросили в непосредственную близость к врагу - с километрового расстояния приказали сократить дистанцию до пятисот метров, вступить, таким образом, в своеобразный «ближний бой». Любой артиллерист знает, что вести огонь на таком немыслимо коротком расстоянии всеми уставами и правилами войны строго запрещено, но речь шла о спасении наших солдат. И Гурьянов не колебался: он прикрыл огнём мотострелковую роту. Тогда озлобленные неудачей «духи» перенесли огонь на батарею Гурьянова. Теперь попробуйте себе представить, что пришлось вынести нашим артиллеристам, по которым вели прицельный огонь с расстояния всего в полкилометра. Но Гурьянов выстоял. А затем целых двенадцать часов выводил батарею вдоль русла близлежащей реки. И здесь под автомашиной Гурьянова разорвалась противопехотная мина. Дмитрий получил контузию (хотя впоследствии даже в госпиталь на излечение не лёг: кто же будет командовать батареей?) Но ни один наш солдат тогда не погиб.
За эту операцию Д. Гурьянов был досрочно повышен в звании (получил звание старшего лейтенанта) и в должности: из артиллерийского корректировщика стал командиром батареи. Летом 1986 года Гурьянов с разведвзводом на вертолёте был доставлен в район действия душманской банды, в горные окрестности города Кундуза. Душманы, которых разведчики должны были разыскать и по возможности уничтожить, обнаружили себя сами, открыв по нашим солдатам миномётный и пулеметный огонь. Гурьянов сообщил координаты дислокации банды по рации в полк, а затем силами своего взвода и при поддержке полковой артиллерии уничтожил душманов. За этот подвиг Дмитрий Валентинович Гурьянов был удостоен высокой правительственной награды - ордена Красной Звезды.
Однако даже этот героический эпизод не был в боевой судьбе офицера-артиллериста самым драматическим. Главное испытание выпало на его долю зимой того же года.
В феврале 1986 года Гурьянов возвратился из отпуска и вскоре, а именно тринадцатого февраля, отправился на выполнение очередного боевого задания - сопровождение командира полка из Кабула в Баграм. Туда доехали благополучно, а на обратном пути, как впоследствии рассказывал Гурьянов, было у него ясное предчувствие - обязательно будет засада, причём он даже предугадывал, где именно. Может быть как раз поэтому он один из всего экипажа сопровождения ехал снаружи, на броне, с заряженным автоматом наизготовку. И точно: именно там, где он и предполагал, на отрезке трассы между пятым и шестым советскими постами, БТРы ждала банда. Не таясь, всего в пятидесяти метрах от дороги, они открыли по колонне убийственный огонь из автоматов и гранатомётов. Нападение это явилось неожиданным для всех, кроме Гурьянова. Настолько неожиданным, что вести ответный огонь довелось ему одному. Один с автоматом против семерых с гранатометами, дистанция - пятьдесят метров. Тот кто был на войне, кто знает о ней не по американским боевикам, сразу поймёт, на каком тонком волоске висели в ту минуту жизни наших офицеров. С такого близкого расстояния броня БТРа пробивается обычной автоматной пулей, не говоря уже о гранатомете. А промахнуться с такого расстояния профессиональные наёмники не могли. И они на промахнулись. БТР Гурьянова был подбит. Теперь только одно могло их остановить - плотный ответный огонь. Гурьянов в короткие секунды боя выпустил весь свой боекомплект - сорок пять патронов - и в одиночку отразил нападение душманской банды. Подбитому бронетранспортёру удалось выйти из-под обстрела.
После этого случая Дмитрий Гурьянов считает тринадцатое февраля своим вторым днём рождения. За мужество и героизм, проявленные в ходе афганской войны, Дмитрий Валентинович Гурьянов был награждён, в первую очередь, орденом Красной Звезды, а также медалями «За боевые заслуги» и «За безупречную службу» третьей степени. Кроме того, правительство Афганистана наградило доблестного русского офицера медалью Звезды и медалью «Oт благодарного афганского народа».
По возвращении из Афганистана Дмитрий Гурьянов уволился из рядов Вооружённых Сил, вышел из рядов КПСС (как он немногословно объяснил, «искал правду»). Вернувшись в родной Саратов, некоторое время работал топографом в институте «Саратов-гражданпроект». А затем, в 1997 году, он повстречал своего старинного приятеля Андрея Геннадиевича Табоякова, с которым когда-то, ещё в довоенной юности, увлечённо занимался любимым видом спорта - боксом. Андрей Геннадиевич пригласил Гурьянова в фирму «Буле», где ветеран сначала работал в должности технического директора, а затем перешёл в СПТУ № 20 на должность тренера в секции бокса. Д. Ляляев