СТАТЬИ


О НАЦИОНАЛ-ЛИБЕРАЛИЗМЕ

Е.Пожидаев
Обратимся к идее стимулирования рождаемости в среде «миддлов» путём списания ипотечных долгов. Идея, безусловно, хороша – в качестве дополнения к прямым субсидиям; позиционируемая как альтернатива, она приобретает весьма иное звучание. Дело даже не в том, что средний класс пока немногочислен. Проблема в другом – желаемое количество детей (предел роста, практически «непробиваемый» с помощью позитивных мер стимулирования) падает прямо пропорционально увеличению доходов. В итоге вышесредний класс рожает ровно столько, сколько хочет – а хочет он мало; потенциал роста по средне-среднему классу вполне ничтожен. По нижесреднему – просто невелик. При этом ценой вопроса оказывается отстранение от программ стимулирования рождаемости 80% населения.
Лидер СПС Никита Белых заявил: «Другой важнейшей задачей российской политики в отношении стран СНГ должно стать обеспечение твёрдых гарантий соблюдения прав русскоязычного населения… а также создание благоприятных условий для возвращения их в Россию… Вот чем надо заниматься российским властям в СНГ в первую очередь… к сожалению, вся внешняя политика нынешнего руководства страны – это плохой римейк политики дружбы народов советского образца… в душе руководство России мечтает о «великой империи», хотя все здравомыслящие люди понимают, что это невозможно, а любые попытки действовать в этом направлении опасны».
С некоторыми стилистическими отличиями эту позицию поддерживают и «патриотические» либералы. Начнём с «русского сионизма» (© М. Соколов). Постсоветское пространство представляет собой, по сути, «паззл» – границы произвольно режут экономико-географические регионы. В итоге 2 из 3-х железных дорог, соединяющих основную часть Сибири с Уралом, проходят через Северный Казахстан; третья проходит на расстоянии плевка от границы. Иными словами, в случае утраты преобладающего влияния в Казахстане контроль Москвы над территориями к востоку от Омска станет виртуальным. В случае с Украиной этот эффект выражен слабее.
Иными словами, «русско-сионистские» призывы в действительности имеют специфический подтекст. Так, успешный вывоз 2-3-х миллионов соотечественников из того же Казахстана никак не решит проблему дефицита рабочей силы; зато он значительно снизит потенциал российского влияния, не говоря уж о сокращении предпосылок для реинтеграции (в том числе добровольно-принудительной). В то же время, враждебное поглощение ближайшего зарубежья сделает независимость России иллюзорной – и Белых это устраивает.  
Продолжим с «великой империей». Сразу заметим, что гнусные подозрения СПСов по адресу «имперской политики» Кремля безосновательны. Однако с чем связана столь истерическая реакция на малейшие телодвижения Москвы в СНГ? Рассмотрим фундаментальные основы стратегии «вывоз вместо реинтеграции». Итак, почему стыдливый промышленный рост в РФ нервирует «партнёров» почти так же, как монументальный рост КНР, а саудовская нефть не доводит их до такой ажитации, как российская?
Причины банальны. Допустим, у нас есть «чистый» экспортёр сырья и его «чистый» импортёр. До тех пор, пока они существуют отдельно друг от друга, поставляемое сырьё всегда может быть «перехвачено» более платёжеспособным потребителем. Для последнего существование «свободного» рынка равнозначно эксклюзивному доступу к ресурсам – по крайней мере, физический дефицит сырья не грозит «гегемону» ни при какой погоде. Ситуация меняется, если у экспортёра обнаруживается собственная промышленность, обладающая «правом первой ночи» – хотя бы за счёт таможни и транспортных расходов. В этом случае «гегемон» утрачивает эксклюзивные права и сталкивается с рисками – вплоть до физического дефицита. Далее, сжатие предложения влияет на сырьевые цены много сильнее, чем рост спроса.
Наши партнёры могут терпеть промышленность без сырья и сырьё без промышленности; и то, и другое в одном флаконе их не устраивает категорически. Ещё весьма важно, чтобы сырьё было распределено между множеством мелких экспортёров.
Каждый шаг реинтеграции на постсоветском пространстве означает либо расширение круга потребителей, имеющих эксклюзивный доступ к сырью, либо умножение сырья, имеющего эксклюзивный доступ к потребителям. Возможность проведения скоординированной ресурсной политики подразумевается. Отсюда экспертные упражнения на тему «1001 причина, по которой мы не можем реинтегрировать СНГ». С точки зрения «сырьевой калькуляции», даже нынешняя Россия – это уже слишком много.
О ДОБРЫХ НАМЕРЕНИЯХ
Нетрудно заметить, что у нас существует обширный класс персонажей, ухитряющихся агитировать одновременно за покорность  «демократиям» и развитие машиностроения.
«Правительственные чиновники заботятся об увеличении  экспорта газа, используют цены на газ в политических целях, но ни слова не говорят о том, что более половины населения страны не имеет газа в своих домах. …Прежде мощные в военном отношении Германия и Япония сегодня являются мирными державами, не претендующими ни на какое лидерство или величие. Они упорно и грамотно занимаются своим домашним хозяйством… Было бы важно и нам сделать упор на своё домашнее хозяйство, стать наконец процветающей и хорошо живущей страной, уважаемой во всём мире…» – и так далее, В.Кудров, «Экономика России в Европе и мире», журнал «Мировая экономика и международные отношения» №5, 2007.
В принципе, болезненные фантазии профессоров ГУ-ВШЭ не заслуживали бы внимания, если бы на сходных представлениях не базировался целый пласт «бытового либерализма», процветающего в массах. Здесь мы видим святую уверенность в том, что если мы не будем заниматься мировой политикой, мировая политика не займётся нами. Как говаривал по сходному поводу А.И.Солженицын, 1-я мировая война была не нужна России; при этом он странным образом забывал добавить, что Германии она была очень нужна.
Отметим необычайную разруху в мозгах В.Кудрова. Как легко догадаться, под использованием газа в политических целях профессор разумеет попытку заставить Украину оплачивать ресурс по рыночным ценам. Теперь представим себе последствия поползновений радикально перераспределить поставки углеводородов в пользу внутреннего потребления.
Вечный пример проигравших – Японии и Германии – разберём подробнее. Как нетрудно заметить, их экономические успехи образовались на фоне копеечных цен на сырьё и крайней заинтересованности США в союзниках на периферии советского блока. Показательна эволюция отношений между США и Японией. Вплоть до 1950г (т.е. до коммунизации Китая и начала войны в Корее) политика США в Восточной Азии была направлена на «латиноамериканизацию» региона. Затем США взяли курс на поддержку ускоренной  индустриализации Японии, Тайваня и Южной Кореи – вплоть до конца 80-х. СССР распался; на Западе донельзя распространилось убеждение, что Китайская народная республика перестанет быть народной. Результат не заставил себя ждать. Хотя цены на сырьё снова упали до копеечных значений, а «самураи» продолжали «упорно и грамотно заниматься своим домашним хозяйством», это никак не помешало Вашингтону развить мощнейшее давление на Токио. Внезапно выяснилось, что и демократия в Японии какая-то нелиберальная, и, главное, экономика не вполне рыночная. В итоге американцы продавили повышение курса иены и ряд ограничений в отношении японского экспорта; конечным итогом их усилий стал азиатский кризис 1999г, вогнавший Японию в длительную стагнацию. Параллельно наблюдались небезынтересные телодвижения в окрестностях – так, визит Клинтона во Вьетнам в 1997г рассматривался как раз в контексте «сдерживания» Токио. В пропаганде – уже к середине 90-х американские соцопросы неизменно фиксировали лидерство Японии в списке стран, угрожающих безопасности США. Мы никогда не узнаем, насколько далеко зашёл бы процесс «переоценки ценностей» в Вашингтоне – после азиатского кризиса стало ясно, что Китай превращается в более чем серьёзную проблему. «Процесс» был отыгран назад и ныне Япония фигурирует у В.Кудрова как пример успешной интеграции со «свободным миром».
Можно набрести ещё на один любопытный сюжет. Даже в эпоху ультранизких цен на сырьё США прилагали  незаурядные усилия, чтобы лишить конкурентов эксклюзивного доступа к сколько-нибудь значительным ресурсам. Исключение не было сделано даже для ближайшего союзника – США проделали то, чего безуспешно добивались Германия и Япония – демонтировали Британскую империю.
Ныне, в отличие от 50-х, США не смогут позволить себе сильного сателлита, даже если сильно захотят. Ценность России как противовеса Китаю отрицательна. Уже сейчас соотношение сил между РФ и КНР соответствует «балансу» между покойной Чехословакией и РФ – и становится всё хуже. Ядерный фактор ничего принципиально не меняет – как только у Китая появится сколько-нибудь заметная ПРО, мы уже не сможем нанести ему неприемлемый ущерб. С другой, при сохранении у России рецидивов суверенитета всегда возможна ситуация, когда потоки сырья будут переориентированы на Восток; а ослабление зависимости от морских поставок  радикально усилит позиции КНР в «диалоге» с США. У янки есть обоснованные сомнения в способности Кремля противостоять нажиму КНР.
Надежды на антикитайскую благосклонность США бессмысленны. Вопреки всеобщему убеждению, склонность американцев к упромысливанию нынешней РФ будет возрастать прямо пропорционально обострению противоречий между Пекином и Вашингтоном. Иными словами, ссылки на пример Германии и Японии в нашей ситуации, осторожно выражаясь, неактуальны. Вопреки символу веры «бытовых либералов», восстановление промышленности и увеличение внутреннего потребления сырья будет автоматически означать рост внешнеполитической напряжённости. Даже если Россия запрячет свой дух на порядок глубже, чем Германия и Япония, вместе взятые.
Рассуждения в стиле « наша цель – интегрироваться в империю Запада на своих условиях» представляют собой утопию ещё более идиотического свойства. Либералы осмысленные это хорошо понимают.